МОНИНСКАЯ МОЛЕННАЯ

Один из центров поморского согласия (см. Поморцы) в Москве, сложившийся в кон. XVIII в. Значительная роль в организации М. м. принадлежала выходцам из федосеевского согласия (см. Федосеевцы), к-рые не могли следовать строгим федосеевским взглядам на брак и признали практику бессвященнословных браков (см. в ст. Беспоповцы), обоснованную и разработанную в нач. 80-х гг. XVIII в. наставником Василием Емельяновым. Московская община поморцев нуждалась в церковно-организационном центре, было необходимо создать собственную общественную моленную по примеру федосеевского Преображенского кладбища. Согласно последним архивным разысканиям, М. м. была основана в 1796 г. в обширном домовладении в с. Покровском в Лефортовской части города (№ 124 во 2-м квартале, с 30-х гг. XIX в. № 755 в 5-м квартале, позже имело № 931/755; на правой (от центра) стороне Покровской (ныне Бакунинской) ул. напротив Рыкунова (ныне Балакиревского) пер.). Участок был куплен членами поморской общины, состоявшими в близком родстве с В. Емельяновым: братом Алексеем Емельяновым и зятем Василием Федоровичем Мониным, мужем родной сестры В. Емельянова Агриппины. В центре участка был выстроен храм в честь Покрова Пресв. Богородицы и Преображения Господня по проекту деятеля поморского согласия зарайского купца А. Я. Зайцевского. Возвели также жилые постройки, в т. ч. мужскую и женскую богадельни «для призревания бедных старообрядцев».

В 1797 г. владельцы оформили завещание (утверждено Московским магистратом в 1809, подтверждено в 1814), передав управление моленной избранным попечителям (одним из попечителей был Монин) и письменно закрепив «правила», на к-рых существовала общественная моленная. По имени 1-го владельца участка и одного из первых попечителей моленная стала называться Монинской. Поскольку духовными руководителями и наставниками для московских поморцев являлись выговские отцы, в основу «правил» М. м. были положены правила, принятые в Выголексинском общежительстве. Некоторые пункты были заимствованы из устава Преображенского кладбища, в частности, «общественное иждивение и пожертвования доброхотных дателей» как экономическая основа и институт попечителей - как орган управления богаделенным домом (избирались 2 попечителя). Полный текст «правил» в наст. время неизвестен, но сохранилось изложение его содержания в письме Павла Любопытного из С.-Петербурга в Москву от 27 июня 1816 г.: «Прошу покорно немедля выслать постановления о нашей Покровской часовне, зделанные Мониным и прочими, где назначено, как общественной чинить выбор, совет и прочее, и прочее; и сие постановление утверждено, мне памятуется, в присудственном месте, дабы между обществом нашим оно хранилось вечно непременяемо» (РГАДА. Ф. 196. Оп. 1. Д. 1004. Л. 1 об.). Уставные статьи московской общины служили образцом для др. поморских общин, в частности Малоохтинской в С.-Петербурге.

Стремясь заручиться поддержкой в вопросе о браке авторитетнейшего поморского центра, в 1797 г. в Выголексинское общежительство как представитель московской общины ездил московский купец Г. И. Скачков. В нач. 1798 г. он вернулся в Москву с мирным посланием, в котором выговские отцы изъявили согласие с московской общиной по вопросу о браке. На вечную память об этом событии они прислали на Евангелие медный крест со стихами. 2 февр. 1798 г. поморцы в Москве в М. м. торжественно отмечали умиротворение своего общества.

В кон. XVIII - нач. XIX в. община московских поморцев была довольно многочисленной, в нее входили представители богатых купеческих семейств: московские купцы Т. Д. Пивовар, его сын М. Т. Пивовар, В. Ф. Монин и его отец Ф. Монин, В. В. Ланин, Андреян Сергеев, а также Павел Любопытный, В. Л. Жаворонков, ленточник Никифор Петров (настоятель часовни в 30-х гг. XIX в., ранее наставник), П. И. Симаков.

Первый настоятель М. м. В. Емельянов умер 19 апр. 1797 г., его сменил на этой должности брат А. Емельянов, по всей видимости находившийся в преклонных летах. После него руководство перешло к Скачкову, который внес большой вклад в организацию жизни московской общины. Он составил «Канон Всемилостивому Спасу» (с акростихом «Спасителю Христе, благослови брак сей»), который пели во время сочетания брака, а также «Епитимийник», «Устав, или Правила для прихожан Монинской часовни». Благодаря усилиям Скачкова было получено разрешение на ведение метрической «Бракозаписной книги». Канон Скачкова, употреблявшийся в московской и нек-рых др. общинах, был принят не везде: в петербургской общине при бракосочетании пели древний канон Спасу.

Г. И. Скачков. Литография. 1869 г.Скачков занял жесткую позицию по отношению к той части прихожан, к-рая допускала «замирщение» и не желала в этом раскаяться. Это привело к конфликтам, из-за чего наставник на неск. месяцев оставил свою должность (с 1 авг. 1809 до 20 марта 1810). В результате община признала справедливыми его требования, и они были сформулированы в виде уставных статей. В 1813 г. конфликт разгорелся снова, поскольку др. наставник моленной, Н. Петров, принял сторону тех прихожан, к-рые выступали за более терпимое отношение к «внешнему» миру и даже позволяли себе носить «разнообразного покроя одежды». Единение было достигнуто 23 нояб. 1813 г., когда Н. Петров обратился с примирительным письмом к главному наставнику.

В 1812 г., во время нашествия французов, Лефортовская часть выгорела почти полностью, та же участь постигла и М. м.: «Но как тогда оными неприятельскими войсками Москва предана была огню и насилному грабежу, тогда и сей великолепный храм с принадлежностию иконостаса, и святых иконами, и со всею к сему дому принадлежностию погоре». Моленная превратилась в «испепелное и в кущу камней разваленное здание» (РНБ. Q.I.473. Л. 243-243 об.). Благодаря выделенной Комиссией о строении Москвы сумме в 3 тыс. р., а также пожертвованиям общественный молитвенный храм, хотя и меньших размеров и с более скромным убранством («аще и меншее того храма украшение и высотою стен унизившее»), и богадельня были возобновлены, «все оное стоило девять тысяч рублей». Освящение нового храма состоялось 1 окт. 1816 г., на торжестве присутствовал представитель Выголексинского общежительства, его буд. киновиарх, писатель Ф. П. Бабушкин. Вскоре после этого была составлена «История о обновлении молитвеннаго храма, что в Москве в Покровской улице в доме общесиротскаго поморскаго согласия, и о попечительности строителей, и о подвизех их противо феодосиано-кавылинской скопы, юношескою храбростоятелною надеждою смиреномудро сия поразивше, как то ныне сего времяни изъяснится» (Там же. Л. 243-263). Сочинение содержит ценные сведения по истории моленной.

Святители Петр, Алексий и Иона, митрополиты Московские. Икона. 1823 г. Иконописец З. Ф. Бронин (частное собраниеМ. м. была средоточием церковной и книжно-лит. жизни московских поморцев. «Тщательным писателем о разных предметах в защиту Христовой церкви и в обличение врагов ее» называл В. Емельянова поморский библиограф Павел Любопытный. Перу 1-го наставника М. м. принадлежали преимущественно полемические сочинения; центральным для него был вопрос о браке, по этому поводу он полемизировал как с федосеевцами, так и с филипповцами. «Славным писателем прозою и стихами», по выражению Павла Любопытного, был Скачков. Помимо сочинений уставного характера (сохранившихся и опубликованных) его перу принадлежал ряд полемико-догматических произведений: в защиту старых обрядов (в частности, двуперстного крестного знамения, «однолитерного» написания имени Спасителя), в защиту беспоповского учения о «нужнопотребных таинствах», против единоверия и с критикой федосеевских и филипповских взглядов на богомолие и брак. Эта часть творческого наследия Скачкова не сохранилась (возможно, существует в рукописях анонимно); по свидетельству Павла Любопытного, мн. рукописи Скачкова погибли в Москве в 1812 г. Видным поморским деятелем, писателем и полемистом стал старший зять Скачкова А. Сергеев (1769-1847), в 1806-1810 гг. являвшийся попечителем общественного богаделенного дома при М. м. Он был автором уставных, исторических, сатирических и стихотворных произведений и создателем лицевых картин. Одним из деятельных прихожан М. м. являлся старообрядческий писатель и библиограф Павел Любопытный. В 1803 г. он составил «Устав брачный правоверного староверчества» М. м., который включал «Предварительные наблюдения законных браков», «Порядок законного брака», «Брачные обеты вступающих в супружество». Младшая дочь Скачкова Е. Г. Бронина занималась перепиской рукописей, копировала редкие старообрядческие и святоотеческие сочинения. Писательские труды названных авторов, а также ряда др. авторов-поморцев представляют значительный интерес как продолжение древнерусской книжной традиции и отражают общий высокий уровень книжной культуры московских поморцев, хорошее знание ими Свящ. Писания и духовной лит-ры.

При М. м. уже на рубеже XVIII и XIX вв. было организовано собственное иконописание. Признанным мастером был зять Скачкова З. Ф. Бронин (1776-1836), иконописец во 2-м поколении. В музейных и частных собраниях сохранились 3 иконы письма Бронина. В число прихожан М. м. входили также иконописцы Л. Г. Круглоумов, Семен Терентьев и Гурий Иванов. Последний собрал большую коллекцию прорисей, известна одна его подписная икона (ГРМ). При настоятеле М. м. в 1821-1836 гг. Антипе Андрееве, к-рый сам занимался иконописным мастерством, была организована иконостасная мастерская.

М. м. стала средоточием церковной жизни «законнобрачного согласия»: здесь совершались крещения, исповеди, браки и отпевание умерших, велась метрическая книга. Определился состав прихожан, в количественном отношении они уступали прихожанам Преображенского кладбища, но в имущественном по большей части их превосходили. Сюда перешли федосеевцы купцы М. Ф. Зенков, Е. Ф. Осинин, Т. Д. Шевалдышев, Феомпент Яковлев, Филипп Елисеев, Г. И. Позументщиков, серебряник Аким Дмитриев, каретник Иван Пименов и др. В 30-х гг. XIX в. среди прихожан было много мастеровых людей: наборщик И. И. Леонтьев, лесник Андрей Васильев, портные Гавриил Ефимов, Петр Анисимов и Иван Васильев, переплетчик Иван Никитин, «живорыбник» Степан Егоров, сусальщик Иван Степанов, кожевник Клим Васильев, кровельщик Яков Кузьмин.

Церковь Воскресения Христова и Покрова Пресв. Богородицы в Токмаковом пер. в Москве. 1907–1908 гг. Архит. И. Е. Бондаренко. Фотография. 1908 г.В царствование Николая I Павловича политика гос-ва по отношению к старообрядчеству значительно ужесточилась, что имело прямое влияние на судьбу М. м. В 1827 г. она была временно закрыта в связи с пышным венчанием 2 браков, в чем епархиальные власти усмотрели открытое «оказательство раскола». Окончательное закрытие моленной произошло в 1837 г. На заседании московского Секретного совещательного комитета 2 окт. 1836 г. было принято решение о закрытии общественной моленной на том основании, что, согласно недавно вышедшему Высочайшему повелению, сообщенному министром внутренних дел московским властям в отношении от 24 марта 1836 г., «завещания в пользу раскольнических заведений не должны иметь силы пред судом гражданским» (т. е. завещание В. Емельянова и В. Ф. Монина 1797 г. в пользу общины признавалось недействительным; домовладение и постройки надлежало передать наследникам В. Ф. Монина, к 30-м гг. XIX в. отошедшим от старообрядчества). На заседании комитета 15 февр. 1837 г. было заслушано отношение министра внутренних дел к московскому военному генерал-губернатору от 10 янв. 1837 г., в к-ром излагалось Высочайшее повеление об упразднении моленной. При закрытии М. м. полиция позволила прихожанам забрать иконы и утварь. Бо́льшая часть утвари была перенесена в домашнюю моленную попечителя купца Н. М. Гусарева в 6-м квартале Лефортовской части, значительное количество образов переместили в моленную И. В. Анисимова на Генеральной ул. Позже они перешли к новому хозяину домовладения А. Е. Сорокину, с закрытием старообрядческого храма ок. 1848 г. попали в его коллекцию, в составе которой были приобретены Киевской Духовной Академией для существовавшего при ней церковно-археологического музея.

Лишившись общего большого храма, москвичи, последователи поморского согласия, были вынуждены разойтись по мн. домашним моленным (Гусарева, Зенкова, Е. С. Морозова (см. в ст. Морозовы), П. Ф. Беляевой, Любушкиных и др.), однако верность принципиальным позициям поморского согласия и основы, заложенные учредителями М. м., позволили московской поморской общине сохраниться как единому целому, возродиться в нач. XX в. и одной из первых в Москве выстроить 2 больших храма: 1-я Московская община старообрядцев поморского законнобрачного согласия была зарегистрирована в 1906 г., имела храм в Б. Переведенском (ныне Переведеновский) пер., № 29 (перестроен архит. И. Е. Бондаренко в 1908), 2-я Московская община поморского брачного согласия была зарегистрирована в 1907 г., построенный ею в 1908 г. храм (архит. Бондаренко; Токмаков пер., № 17) - памятник московского модерна.